Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[Landser]

Кировоград (укр. Кіровоград; до 1924 года — Елисаветград, в 1924—1934 годах — Зиновьевск, в 1934—1939 годах — Кирово) — город в центре Украины, административный центр Кировоградской области и Кировоградского района (в его состав не входит); промышленный и культурный центр; узел автодорог, железнодорожная станция на линии Чернолесская — Помошная, аэропорт

Кировоград расположен на Приднепровской возвышенности, в долине и на берегах реки Ингул (приток реки Южный Буг), при впадении в неё меньших рек Сугоклеи и Бианки. Площадь населенного пункта — 10,3 тысячи га. Население — 254 103 жителей (по данным переписи населения Украины 2001 года), вместе с другими населенными пунктами, подчиненными Кировоградскому городскому совету — 262 543 жителя.

Елисаветград пережил в середине XIX — начале XX веков «золотую эру» — развивалась промышленность, расцвела культура, в частности здесь был открыт первый украинский профессиональный театр.

В 1939 году город стал центром Кировоградской области. Сейчас промышленный комплекс 250-тысячного Кировограда насчитывает около 70 предприятий, город имеет развитую социальную инфраструктуру, многочисленные учреждения образования и культуры. Дискуссии по изменению названия Кировограда не прекращаются уже долгое время.

[Landser]

Ссылка на каталог

К5.23.   Елизаветград

[Landser]

Боны Елисаветграда

И.МОЗОЛЕВИЧ

Елисаветград (ныне Кировоград) еще во второй половине XVIII в. приобрел значение крупного торгового центра степной Украины. В нем происходили ярмарки, процветала оптовая торговля зерном, скотом, шерстью. Продукты сельского хозяйства вывозились как во внутренние районы России, так и за границу — через порты Одессы и Николаева.

Экономическое положение Елясаветграда еще более укрепилось в начале нынешнего века. Однако разруха, вызванная первой мировой войной, отдаленность, от главных административных центров страны, породили ряд специфических трудностей для экономики города. В частности, она стала испытывать острый недостаток в денежных знаках. В начале 1918 г. по примеру Одессы было решено восполнить этот недостаток выпуском местных, городских «разменных балетов».

Первыми под названием «Разменный билет города Елисаветграда» 1918 г. были изготовлены купюры достоинством в 10 руб. (илл. 1). Интересно, что по, внешнему виду они напоминают разменные билеты 3-рублевого достоинства города Одессы выпущенные в 1917 г. (илл. 2). Существенным же отличием служит изображение герба Елисаветграда в форме щита. На верхней его половине, на золотистом фоне,— государственный герб старой России, в нижней части, на красном фоне,— символ земляного укрепления с вензелем императрицы Елизаветы слева и справа — дата основания крепости, впоследствии ставшей городом. Кстати, дата перепутана: вместо «1754» — «1854».



 

Билет — розового цвета с белыми вертикальными волнистыми линиями, надписи и рисунок — сине-черные, текст — по старой орфографии, размер — 144X82 мм.

Подписи на билете: «Заступающий место Городского головы С. Крамаренко. Бухгалтер А. Пельтига». Дата изготовления этих разменных билетов, как и сведения о выпуске их в обращение, в документах пока не обнаружены. Однако, имея в виду, что 20 марта (2 апреля н. ст.) 1918 г. О. Крамаренко был избран городским головой, а 20 июня (3 июля н. ст.) 1918 г. отстранен от этой должности, следует считать, что билеты были изготовлены до марта 1918 г.

В марте 1918 г. начался выпуск разменных билетов Елисаветградского отделения Государственного банка.

Первое сообщение об этой эмиссии было напечатано в газете «Елисаветградские известия» 4 (17) марта 1918 г.: «Отделение Государственного банка сим доводит до сведения, что с понедельника 5 (18) марта им будут выпущены в. обращение боны 10-рублевого достоинства, которые будут приниматься всеми кредитными учреждениями по всякого рода платежам. Эти боны обеспечиваются Государственными кредитными билетами крупного достоинства и 5% краткосрочными обязательствами Госказначейства». 6 '(19) марта газета поместила объявление местной почтово-телеграфной конторы, в котором говорилось: «По сберегательным книжкам выдача ограничена суммой в сто рублей в неделю и сорока рублями в одну операцию. Выплата денег будет производиться бонами».

На ил. 3 воспроизведена такая бона. На ней подписи: «Управляющий Елисаветградского отделения Государственного банка Л. Астахов. Кассир А. Фролов». Кроме подписей, 10-рублевый билет ОГБ отличается от билета того же достоинства выпуска города Елвсаветграда лишь названием и текстом об обеспечении. Билет — розовый с белыми вертикальными волнистыми линиями, надписи и рисунок — черные, размер — от 140X80 до 142X82 мм.

Объем этой эмиссии, как и последующих, пока документально не подтвержден. Однако, основываясь на нумерации имеющихся в коллекциях бон, можно заключить, что 10-рублевых билетов было изготовлено 400 тыс. экземпляров на номинальную сумму 4 млн. рублей.

Затем последовал второй выпуск — также, видимо, 400 тыс. экземпляров на сумму 4 млн. рублей. Билеты второго выпуска отличаются обозначением «Серия 2» на лицевой стороне и «Серия Б» — на оборотной.

В феврале 1918 г. началось вторжение на Украину австро-германских оккупантов. 21 марта (н. ст.) 1918 г. они заняли Елисаветград. В обращении появились германские марки и австрийские кроны. Однако изготовление городских разменных билетов продолжалось. 27 марта (я. ст.) Ш18 г. было объявлено о начале печатания билетов трехрублевого достоинства (ш. 4). Для них был использован рисунок 10-рублевых билетов без изменения и на гербе города повторена та же ошибка в исторической дате. Трехрублевые билеты — светло-зеленые с белыми вертикальными волнистыми линиями, надписи и рисунок — черные. Предположительный объем эмиссии (судя по их номерам) — 500 тыс. экземпляров на 1,5 млн. рублей.

28 марта 1918 г. в обращении появились рублевые боны Елисаветградского отделения Госбанка. Как видно на илл. 5, их внешний вид напоминает рублевые кредитные билеты России образца 1898 г. Фон—желтовато-коричневый с узорчатым рисунком, надписи и изображения напечатаны синевато-черной краской, оборотная сторона — оранжевая. Размер билета — 121X74 мм. В гербе, наконец-то, исправлена ошибка: значится 1754 г.— подлинный год основания города, а царский орел заменен «общипанным орлом» давно несуществующего Временного правительства. Предположительный объем эмиссии — 400 тыс. рублей.

При поддержке оккупантов в мае 1918 г. на Украине был реставрирован буржуазно-помещичий строй, создано так называемое «гетманское правительство Скоропадского». Оно выпустило кредитные билеты в карбованцах и гривнах, но наладить нормальное денежное обращение было не в состоянии. На Украине развернулась ожесточенная гражданская война.

В Елислветтраде продолжал ощущаться острый недостаток денежных знаков. Подкрепления ив Киева не поступало. Городская касса не раз была ограблена бандитскими шайками.

4 декабря 1918 г. на заседании Городской думы было принято решение вы пустить еще на 3 млн. рублей городских бон. Началась заготовка 5-рублевы: купюр.

Мощный размах революционной борьбы на Украине обеспечил победу Советской власти. Скоропадский бежал в Германию. Во второй половине ноября 1918 г. в Судже было создано Временное рабоче-крестьянское правительство Украины, в январе 1919 г. оно переехало в Харьков. Но черноморские порты был захвачены англо-французскими интервентами.

8 января 1919 г. в Елисаветграде установилась Советская власть. 21 февраля 1919 г. исполком городского Совета решил приступить к выпуску разменных билетов Елисаветградского отделения Народного банка,

Елисаветградские разменные билеты достоинством в 5 руб. образца 1919 г. (илл. 6) по внешнему виду напоминают дореволюционные кредитные билеты того же достоинства образца 1909 г. Правда, здесь удалены царские регалии и эмблемы, упрощен рисунок некоторых деталей и фона, многоцветная печать заменена однотонной. Лицевая сторона имеет традиционную для этой купюры сине-голубую окраску, а оборотная — зеленая с более темными лучами, надписи и рисунки — синевато-серые. Текст — по старой орфографии. Общий размер билета — от 80X140 до 82X142 мм. Цифры порядковой нумерации — черные, печатались перевернутыми внизу билета. Объем эмиссии — примерно 2,5 — 3 млн. рублей.

Несколько позже были выпущены разменные билеты отделения Народного банка достоинством в 25 руб. образца 1919 г. (илл. 7). Название и все тексты, а также подписи, как на 5-рублевом билете. Основной тон — сине-фиолетовый с голубой и розовой узорной расцветкой виньетки в центре и цифры номинала, оборотная сторона — коричневато-оливковая с сетчатым узорам, рисунок и надписи — черные. Размер — от 135x90 до 138X90 мм.

Второй выпуск имеет на лицевой стороне дополнительное обозначение: «Серия 2», а на оборотной — «Лит. Б». Третий выпуск — соответственно: «Серия 3» и «Лит. В». Встречается в коллекциях незаконченный экземпляр: недопечатка (без наложения краски), только лицевая сторона с обозначением «Серия 4». Предположительный объем эмиссия — 900 тыс. экземпляров, около 22,5 млн. рублей.

9 марта 1919 г. в газете «Известия Елисаветградского Совета рабочих и крестьянских депутатов» напечатано обязательное постановление Комиссариата финансов, которым вводились в обращение облигации «займа свободы» 1917 г. достоинством в 20, 40, 50 и 100 руб. наравне с кредитными билетами при условии наложения Народным банком штемпеля о доплате 15 руб. на 100 руб. номинала.

12 августа 1919 г. город заняли деникинцы. Их владычество продолжалось всего несколько месяцев. Мощное наступление Красной Армии привело к окончательному освобождению Украины от белогвардейцев. 24 января 1920 г. в Елисаветграде была восстановлена Советская власть. 5 февраля 1920 г. постановлением Ревкома все находившиеся в обращении денежные знаки — советские, царские керенки, карбованцы, гривны, а также купоны «займа свободы» сроком по 1 сентября 1918 г. достоинством ниже 10 руб. — объявлялись обязательными к приему. На следующий день уездный финотдел обратился в Ревком с просьбой о разрешении выпустить разменные билеты 50-рублевыми купюрами на сумму 10 млн. рублей. По-видимому, это объяснялось желанием вытеснить из обращения всякие денежные суррогаты.

Этот выпуск состоялся. Разменный билет Елисаветградского отделения Народного банка образца 1920 г. воспроизведен на илл. 8. Все надписи и тексты — но старой орфографии. Фон лицевой стороны, состоящий из диагональных перекрещивающихся серо-коричневых или светло-коричневых линий, заключен в фигурную рамку, В центре — зеленоватый фигурный медальон с цифрой «50» и буквами "Н. Б.". В правой части билета, на свободном поле с вертикальной полосой из ЛИНИЙ того же цвета, что и фон, аббревиатура «Е. О. Н. Б.» с напечатанным на ней вертикально порядковым номером. Аналогичная композиция и расцветка — на оборотной стороне. Бумага белая, но встречается и серовато-кремовая. Размер билета — 125 (126) X 72 (70) мм.

25 февраля 1920 г. состоялось решение о выпуске второй серии этих бон на 10 млн. рублей. Они отличаются от первого выпуска тем, что фигурная рамка с коричневым фоном-сеткой внутри заключена в прямоугольную рамку из зеленых линий с заполнением просветов между рамками зеленой сеткой. Вертикальная цветная полоса в правой части билета также ограничена зелеными прямыми линиями.

 

На обороте — та же композиция рисунка, но фон зеленый. Кроме того, в нижней части напечатаны дополнительные обозначения: «Серия 2» и «Лит. Б». Известны 50-рублевые разменные билеты серии 2 в таком же оформлении, с дополнительным обозначением (на оборотной стороне) «Лит. В».

В дальнейшем, в связи с постепенным налаживанием подкрепления денежными знаками государственных выпусков, надобность в местных бонах сокращалась. 11 ноября 1920 г. по распоряжению Николаевского губфинотдела началось их постепенное изъятие из обращения. Оно закончилось к 1 октября 1922 г.

В РАЗДЕЛЕ «Местные денежные знаки» каталога под редакцией Ф. Г. Чучина (М. СФА, 1927, изд. 3-е) под номерами 4129, 4130 и 4131 обозначены облигации 6 1/2-процентного займа Елисаветградского городского самоуправления 1918 г. Обнаруженные недавно в Кировоградском областном архиве протоколы заседаний Городской думы и местные газеты того времени дают основание предположить, что указанные облигации займа в денежном обращении не участвовали.

17 января 1918 г. Елисаветградская городская дума приняла решение прибегнуть к займу. Полученные таким образом средства предполагалось использовать на покрытие долгов, организации общественных работ и другие нужды городского хозяйства.

24 апреля 1918 г. из Киева пришло разрешение на выпуск городского облигационного займа на 5 миллионов рублей, сроком на десять лет. В разрешении было особо оговорено, что после размещения займа город должен в первую очередь погасить все свои долги и обязательства частным лицам. Очень характерная оговорка! Реставрировав на штыках австро-германских оккупантов буржуазно - помещичий строй, «правительство» гетмана Скоропадского, прежде всего, позаботилось об интересах толстосумов, которым задолжало городское самоуправление.

30 мая 1918 г. местная газета «Голос юга» объявила о выпуске займа и его условиях: доходность займа 6 руб. 50 коп. со ста рублей, 6 1/2 проц. облигации достоинством в 50, 100, 200, 500 и 1000 рублей с погашением с декабря 1921 г., ежегодными тиражами.

Выпущенные облигации (илл. 9) печатались в две краски: текст — черной, фон — цветной, оборотная сторона — красно-коричневая. 50-рублевые облигации имели желтый фон, 100-рублевые — зеленый, 200-рублевые — светло-синий, 500-рублевые — фиолетово-коричневый и 1000-рублевые — серо-оливковый. Каждая облигация имела двадцать купонов, по которым предполагалось выплачивать .проценты. Размер облигаций (230X290 мм)Х2. Оформление художника С. Данишевского.

Несмотря на то, что извещение о продаже облигаций займа печаталось в местной газете в течение шести дней, никто не спешил их покупать. 28 июня 1918 г. местная газета «со слов городского головы» грустно сообщала что подписка дала всего ... 200 тысяч рублей.

3 ноября 1918 г. Городская управа поместила в газете «Голос юга» объявление о том, что для оплаты купонов необходимо представлять облигации так как отрезанные купоны недействительны. Это — важное свидетельство в пользу предположения, что не только облигации, но и их купоны платежным средством служить не могли. Облигации займа Елисаветградского городского самоуправления были типичным процентными бумагами и в перечень «денежных знаков» попали явно по недоразумению.

Известно, что к займу прибегала в том же 1918 г. Елисаветградская уездная земская управа. Она выпустила заемные письма из расчета 8 проц. годовых сроком на 6 месяцев, номиналами в 25, 60, 100, 300 и 500 рублей. Заемные письма печатались на цветной бумаге: 25-рублевые— на зеленой, 50-рублевые — на коричневой, 100-рублевые — на желтой, 300-рублевые - на коричневой и 500-рублевые — на фиолетовой. Одно из таких писем 100-рублевого достоинства, оформленное 12 августа 1918 г. на имя Е. И. Михайловой, мы воспроизводим на илл. 10 г. Кировоград.


Советский коллекционер, 1972(10), С.174-183.

[Landser]

Статьи

В.А. Лазарев Денежный знак атамана Григорьева

И.Мозолевич Боны Елисаветграда

[Landser]

Восстание атамана Григорьева

1 мая 1919 года григорьевцы (бойцы 6-й советской дивизии) преподнесли «подарок к празднику трудящихся» жителям Елизаветграда, обстреляв город из пушек бронепоезда. Через день начался первый еврейский погром, учиненный григорьевцами на станции Знаменка (убито около 50 евреев, 120 домов разграблено). 4–6 мая григорьевцы совершили новые погромы в Елизаветграде, Александрии, на станции Долинская, причем во время погромов григорьевцы избивали, убивали коммунистов, чекистов, комиссаров, милиционеров. Только 7 мая первым «ударил в набат» командующий 3-й украинской советской армией М. Худяков. Он приказал Григорьеву в 24 часа прекратить безобразия, чинимые солдатами его дивизии. В случае, если атаман не сможет утихомирить их, он обязывался прибыть в штаб армии и сложить с себя полномочия комдива. В случае невыполнения приказа Худяков обещал объявить Григорьева мятежником. В тот же день Григорьева пытались «тихо» арестовать — несколько чекистов Особого отдела фронта, ворвавшись в штабной вагон, объявили атамана арестованным. Но вскоре сами чекисты были задержаны григорьевцами и расстреляны, а все коммунисты — политработники дивизии — арестованы. 8 мая 1919 года Григорьев издает Универсал (манифест) «К народу Украины и бойцам Красной Украинской Армии», который становится призывом к всеобщему восстанию. В нем говорилось:

«Народ украинский! Бери власть в свои руки. Пусть не будет диктатуры ни отдельного человека, ни партии. Пусть живет диктатура трудового народа, пусть живут мозолистые руки крестьянина и рабочего. Долой политических спекулянтов! Долой насилие справа, долой насилие слева! Пусть живет власть народа Украины! Перед вами новая борьба. Боритесь — поборете!

Я, атаман Григорьев, и мой штаб головы свои положим за права трудящегося люда. Последняя ставка. Для себя мы не ищем ничего. Дайте нам поддержку и этим спасете свое право. Вот мой приказ: в три дня мобилизуйте всех тех, кто способен владеть оружием, и немедленно захватывайте все станции железных дорог, на каждой ставьте своих комиссаров.

Каждая волость, каждое село, формируйте отряды и идите в свой уездный город, от каждого уездного города из ваших отрядов по 400 человек лучших бойцов пошлите на Киев и по 200 — на Харьков, если есть оружие — с оружием, нет оружия — пошлите с вилами, но мой приказ прошу выполнить, и победа за нами! Все остальное я сделаю сам. Главный штаб при моем штабе. Только с вашей поддержкой мы добьемся прав для народа. Немедленно организуйте народную власть.

В каждом селе выберите крестьянский совет, в каждой волости — волостной совет, в каждой губернии — губернский совет. В совет имеют право быть избранными представители всех партий, которые стоят на советской платформе, и те, кто признают себя беспартийными, но поддерживают советскую власть. В состав Советов могут входить представители всех национальностей пропорционально их количеству в Украине, т. е. для украинцев в Совете — 80%, для евреев — 5% и для всех других национальностей — 15%! При таком распределении мест не будет засилья ни партий, ни нации. Глубоко верю, что то будет действительно народная власть.

Пусть живет свобода печати, совести, собраний, союзов, забастовок, труда и профессий, неприкасаемость личности, мысли, жилища, убеждений и религии!

Народ божий, любите друг друга, не проливайте братской крови! Забудьте партийную вражду, склонитесь перед властью честного труда. Пусть погибнет всякое насилие и власть капитала!

Железнодорожники! Почта и телеграф! Вы устали. Поймите нас, победа наша — победа ваша. Народ украинский не ищет завоеваний за своими границами, но своим братьям по труду, где бы они ни были, всегда поможет и ржавым ружьем, и последним куском хлеба.

Правительство авантюриста Раковского и его ставленников просим уйти и не насиловать волю народную. Всеукраинский съезд Советов даст нам правительство, которому мы подчинимся и свято исполним его волю.

Я иду вперед, потому что этого требует народная совесть. Резерв мой ты, народ украинский, от тебя зависит судьба твоя. Всякие убийства без суда народного, мародерство, бесчинства, вторжение в чужое хозяйство, незаконные реквизиции, агитация против отдельных национальностей будут прекращаться на месте силой оружия. Порядок необходим. Долой самоуправство!»

Этот Универсал, подписанный «атаманом партизан Херсонщины и Таврии» Григорьевым, распространялся в частях 6-й дивизии и среди населения Елизаветтрадщины. Только в день провозглашения Универсала СНК Советской Украины окончательно решил, что Григорьев поднял восстание. Хотя и тогда Антонов-Овсеенко шлет главе СНК телеграмму: «Сделаю попытку закончить дело миром, заставив Григорьева идти на Бессарабию». Подтверждая иллюзию уладить конфликт, Григорьев телеграфирует, что не имеет никакого отношения к Универсалу, обещает 10 мая выступить на румынский фронт, назначает встречу Льву Каменеву, чтобы прояснить ситуацию. Григорьев еще хитрит, взвешивает силы... Но в тот же день он уже направляет восставших (16 тысяч солдат, имевших 52 пушки, 7 бронепоездов, 500 пулеметов) в наступление против красных. Тогда как весь Украинский советский фронт (без дивизии Григорьева) насчитывал около 55 тысяч бойцов при 134 орудиях, 1050 пулеметах, 8 бронепоездах, 15 самолетах... Григорьев прибегнул к опыту молниеносной «эшелонной» войны. Посадив большую часть своих войск в эшелоны, Григорьев двинул их на Полтаву (не дошли 20 км), Киев (не дошли 80 км), на Екатеринослав (был взят). Однако у «эшелонной» войны были и серьезные недостатки: вооруженная сила растворялась в огромном пространстве Украины. Атаман эту силу распылил, не выбрав направление главного удара, а только наводнив повстанцами огромный регион от Днестра до Днепра, от Черного моря до окрестностей Киева.

Из района Знаменка — Александрия двигались три колонны восставших. На Екатеринослав устремилась колонна начальника штаба восставших Ю. Тютюнника. На Киев двигалась колонна во главе с комбригом Павловым. В первые 3 дня наступления эта колонна захватила Кременчуг, Чигирин, Золотоношу, причем местные советские гарнизоны присоединились к восставшим и не допустили эвакуации ценностей, оружия. На Черкассы восставших повел казачий атаман Уваров. После захвата города 2-й советский полк присоединился к григорьевцам. Отдельные отряды григорьевцев устремились к Одессе и Полтаве.

Третья колонна восставших, главной силой которой был лучший Верблюжский полк, овладела Елизаветградом. В городе были разогнаны Совет, ЧК, обезоружены воинские части, расстреляно около 30 коммунистов, власть оказалась в руках григорьевского ревкома. 15 мая по Елизаветграду прокатился новый еврейский погром (более 3 тысяч евреев было уничтожено). Погром коснулся и так называемых «пришельцев с Севера» — русских. Весь этот ужас походил на резню в Умани в XVIII веке, во времена гайдаматчины. И на этот раз Умань не избежала страшной участи. 13–15 мая 1919 года после захвата города повстанцами, сочувствующими григорьевцам, в погромах погибло около 400 человек. Волна еврейских погромов прокатилась и по другим городам: в Кременчуге погибло 150 человек, в Новом Буге — 120, в Черкассах — 600, в Александрии — 1000... Командиры григорьевцев в Черкассах призывали каждого повстанца убить не менее 15 евреев.

10 мая Григорьев заявил Антонову-Овсеенко, что начинает восстание и будет уничтожать всех, кто «пришел в Украину с целью эксплуатации». «Правительство авантюриста Раковского я считаю свергнутым, — чванливо вещал атаман. — Через два дня возьму Харьков, Екатеринослав, Херсон, Киев и Николаев». Тогда же Григорьев и его сообщники были объявлены вне закона.

10–14 мая григорьевцами были захвачены Умань, станция Помошная, Новомиргород, Тараща, Корсунь, Александрия, Кривой Рог, Кобеляки, Яготин, Пятихатки, Христиновка, Литин, Липовец... В Павлограде восстали солдаты 14-го полка Красной Армии, изгнав из города ЧК и местную власть. В Казатине на сторону Григорьева перешел советский Нежинский полк. В Лубнах восстал 1-й полк красного казачества, разгромив ЧК, тюрьму и банк. Даже большевистская партийная организация Лубнов поддержала Григорьева, за что была распущена.

Наступление Григорьева на Екатеринослав «застало местные власти врасплох»... 11 мая, когда войска атамана подошли к городу, к ним присоединился советский гарнизон Верхнеднепровска. В штабе 2-й советской армии началась паника, и он покинул Екатеринослав, скрывшись на станции Синельниково. Попытки организовать оборону Екатеринослава успеха не имели. 12 мая в городе восстал Черноморский полк матроса Орлова и конный отряд анархиста Максюты; оставшиеся верными большевикам части и советские учреждения быстро покинули город. Восставшие отдали Екатеринослав во власть Григорьева, разгромили тюрьму и ЧК, назначили своего коменданта города (Максюта и Орлов стали правителями Екатеринослава).

Паника охватила большевиков, они стали готовиться к эвакуации Киева, Полтавы, Одессы. Велика была опасность перехода всех украинских советских армий на сторону Григорьева. Перепуганные партийные функционеры просили Центр разрешить «поделиться» властью с украинскими левыми социалистами. Большевистский лидер В. Затонский писал: «По существу любой наш полк (в мае 1919 г.) мог поднять против нас восстание, и подчас не всегда было понятно, почему та или иная часть борется на нашей стороне, а не против нас».

11 мая Белорусская советская бригада и 1-й крестьянский полк (Казакова) подняли восстание против большевиков в пригородах Одессы. К восставшим солдатам массами присоединялось украинское крестьянство. Повстанческие отряды Вендта и Казакова захватывали Ананьев, Кодыму, Акаржу, Ивановку, Балтский уезд, разгромили советские части у Любашевки. К восставшим присоединился советский гарнизон Балты. Среди тех, кто поддержал Григорьева, были команда бронепоезда «Черноморец», 2-й полк Таращанской дивизии. 15 мая началось восстание в Белой Церкви, 16 мая восстали матросы Очакова, и тогда же в Херсоне власть захватил переизбранный исполком Советов во главе с левыми эсерами, который присоединился к восстанию. На протяжении двух недель Херсон был «независимой советской республикой». На сторону мятежников перешел городской гарнизон (2-й полк и полк им. Дорошенко). На Брацлавщине 5 мая «Курень смерти» атамана повстанцев Ляховича (800 бойцов, 2 пушки) захватил Брацлав, Тульчин, Немиров, 20 мая повстанцы на один день занимают Винницу. Власть Григорьева распространяется на центральную Подолию, где его поддержали атаманы Вольшец, Орлик, Шепель...

В Николаеве восстали матросы и солдаты гарнизона (5 тысяч человек) во главе с левыми эсерами Евграфовым и Проскуренко. Восставшие разогнали ЧК, органы власти, большевистские комитеты и впустили в город григорьевцев. Возглавили восстание матросы (это восстание в двадцатых годах называли «южным Кронштадтом»). А вот известный анархист матрос А. Железняков вывел на фронт против Григорьева бронепоезд, которым командовал и в котором подобралась команда из анархистов, враждебно настроенных к большевикам.

В середине мая казалось, что успех сопутствует восставшим, что их поддерживает большинство крестьян центра Украины и значительная часть красноармейцев. В своем очередном воззвании Григорьев, обманывая крестьян, утверждал, что коммунисты уже разбиты на всех фронтах, а ленинское правительство бежит за границу через Полтавщину!

Для разгрома григорьевцев были собраны все силы в Советской Украине, прошла мобилизации коммунистов, рабочих, служащих, комсомольцев и членов еврейских социалистических партий. 10 тысяч солдат было направлено из России. 14 мая группа войск «григорьевского фронта» (30 тысяч солдат), под командованием К. Ворошилова и А. Пархоменко, начала общее наступление из Киева, Полтавы, Одессы.

18 мая Совет Обороны Советской Украины провозгласил террор против партий украинских левых эсеров и украинских социал-демократов «незалежныкив», которые вдохновляли восставших. К 16 тысячам григорьевцев присоединилось еще около 8 тысяч красноармейцев и крестьян, однако им не удалось надолго удержать инициативу в своих руках. Григорьев оказался бездарным фельдфебелем, не умевшим ни спланировать военную операцию, ни предвидеть последствия своих действий. Через пять дней его наступление выдохлось.

15 мая красная группа А. Пархоменко сумела отбить Екатеринослав. Каждый десятый пленный григорьевец или участник восстания был расстрелян, погиб и Максюта, 2 тысячи восставших оказались в тюрьме. 16 мая, в преддверии новых расправ, пленные григорьевцы подняли бунт в тюрьме и, объединившись с уголовниками, разгромили тюрьму, захватили город и снова впустили отряды Григорьева в Екатеринослав. Еще несколько дней григорьевцы удерживали город.

Особые надежды возлагал Григорьев на объединение с атаманами Зеленым, Ангелом, Махно. Григорьев стремился заручиться поддержкой Махно, который пользовался огромной популярностью в украинских советских армиях. В мае 1919 года батька все еще воевал на стороне красных, но у Махно было множество причин выступить против них. 11 мая в телеграмме к Махно Григорьев сообщал и предлагал: «От комиссаров, чрезвычаек не было житья, коммунисты диктаторствовали, мои войска не выдержали и сами начали бить чрезвычайки и гнать комиссаров. Все мои заявления Раковскому и Антонову кончались обыкновенно присылкой комиссаров. Когда их набралось 42 души, когда они меня измучили, я их просто выгнал вон. Они тогда меня объявили вне закона. Вот я, незаконный атаман, гоню их вон из пределов Украины. Пока на всех фронтах мой верх, ко мне присоединилось несколько полков и эскадронов неприятельской кавалерии. Не пора ли вам, батько Махно, сказать веское слово тем, которые вместо власти народа проводят диктатуру отдельной партии?» Однако Александровску, в котором «царствовал» Махно, в середине мая угрожали белогвардейцы, и Махно все свои силы (около 20 тысяч бойцов) бросил против наступавших на Гуляй-Поле белых.

Махно, обозвав большевиков «политическими шарлатанами», заявил, что «распри Григорьева с большевиками из-за власти не могут нас заставить открыть фронт для кадетов и белогвардейцев». Махно не поддержал восстание, заняв выжидательную позицию. 18 мая махновская комиссия, посетившая район восстания, сообщила Махно о том, что григорьевцы громят и убивают евреев. После этого сообщения Махно издает воззвание «Кто такой Григорьев?», где называет атамана «разбойником», «контрреволюционером», «авантюристом», «провокатором-погромщиком». Махно был ярым противником антисемитизма и в своих частях расстреливал погромщиков. Отказался объединяться с Григорьевым и атаман повстанцев Чигиринского уезда Коцюр, да и атаман Зеленый не горел желанием подчиняться Григорьеву...

Во второй половине мая григорьевских повстанцев неожиданно быстро удалось разгромить и локализовать в степных районах Херсонщины. Многие части, поддержавшие Григорьева еще неделю назад, возвратились под красное командование. Григорьев обещал своим бойцам, что серьезного сопротивления они не встретят, заявляя, что вся страна уже захвачена повстанцами. Но когда григорьевцы Оказались под огнем пулеметов и пушек, боевой пыл их угас. Тысячи мятежников стали сдаваться при первом же Приближении частей Красной Армии. Силами трех красных войсковых групп удалось окружить район восстания.

19 мая группа Кременчугского направления под командованием П. Егорова выбила григорьевцев из Кременчуга, а Днепровская военная флотилия — из района Черкасс. С юга наступали части Дыбенко и Пархоменко. Соединившись с группой Егорова, они заняли Кривой Рог, станцию Долгонцово. 21 мая войска атамана были разбиты под Киевом. 22 мая стала красной Александрия, 23 мая — взята Знаменка, 26–31 мая части Одесского направления вытеснили Григорьева из Николаева, Очакова, Херсона. В боях второй половины мая григорьевцы понесли огромные потери: около 3 тысяч убитыми и более 5 тысяч пленными... Множество григорьевцев просто разбежалось по домам... В конце мая основные силы атамана, разбитые под Камянкой, скрываются в далеких степных селах и переходят к тактике партизанской войны. Ю. Тютюнник с 2 тысячами восставших (Повстанческий кош) оторвался от главных сил Григорьева и, выйдя к местечку Шпола, увел свой отряд на соединение с силами Петлюры.


Савченко Виктор А.
Двенадцать войн за Украину

[Люк]

Добавлю свои 5 копеек - с Кировоградом  в первой половине 80-х  были связаны два года жизни.

При царствовании Императора Николая I и Александра II г. Елисаветград был местом постоянных корпусных сборов, расположенной в окрестности кавалерии, к которой присоединялись иногда для Высочайших смотров и соседние корпуса кавалерии и пехоты. Сборы войск бывали обыкновенно в августе и сентябре месяцах, когда хлеб был собран. В 1842 году (17-го, 18-го и 19-го сентября), в 1845, 1847, 1850, 1852 и 1859 годах в присутствии Высочайших Особ маниврировало на елисаветградских полях каждый раз до ста тысяч солдат. До перехода же г. Елисаветграда в управление военных поселений Высочайшие смотры в Елисаветграде войск были еще в 1817, 1823 и 1827 годах, а по переходе из военнаго обратно в гражданское ведомство в 1861, 1863, 1867, 1870 и наконец последний раз покойный Государь Император Александр Николаевич был в Елисаветграде в 1874 году. – Бывшие последний раз большие маневры войск в 1888 году и приезд в Елисаветград Его Императорскаго Величества ныне в Бозе почившаго Государя Императора Александра Александровича со всей Августейшей Семьей напомнили елисаветградцам давно минувшия времена, когда они почти каждый год радостно встречали у себя дорогих их сердцу монархов, а самый город надолго обращался в военный лагерь со всеми его атрибутами.
http://library.kr.ua/elib/pashutin/pash11.html

Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище было торжественно открыто 26 сентября 1865 г.

Ранее в Елисаветграде в 1859–1865 гг. существовало офицерское кавалерийское училище, предназначенное для специального образования офицеров кавалерии, в котором преподавались тактика, верховая езда, вольтижировка, артиллерия, фортификация, ветеринария, кузнечное дело, фехтование и гимнастика. Курс обучения длился 2 года. Согласно Указу Военного министра от 2 августа 1866 года и изложения Военного Совета, оно было присоединено к учебному кавалерийскому эскадрону, с размещением в городке Казармы Селищенские Новгородской губернии. Это офицерское кавалерийское училище можно считать предшественником Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища — оно оставило ЕКЮУ свои помещения и преподавателей.


Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище было предназначено для комплектования офицерскими кадрами кавалерийских частей Киевского, Одесского и Харьковского военных округов.

Сначала в училище был один эскадрон (из 90 юнкеров). Учебный план училища был рассчитан на 2 года и кроме общих предметов (закона Божьего, русского языка, математики, географии, истории, черчения, природоведения), включал специальные дисциплины: тактику, военную топографию, полевую фортификацию, артиллерию, военную администрацию, военное законодательство, иппологию, военную гигиену, методику обучения солдат школьной грамотности, практические занятия по тактике, топографии и саперному делу.

Постепенно штатное количество юнкеров в ЕКЮУ увеличивалось: в 1868 г. — 150, в 1871 г. — 200, в 1874 г. — 300 человек. В 1874 году юнкера были разделены на 2 эскадрона: 1-й — для комплектации драгунских полков, 2-й — для гусарских и уланских полков.

Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище
(фото конца XIX века, г. Елисаветград)

[Люк]

В 80-е  годы прошлого века, приведённое выше здание кавалерийского юнкерского училища прекрасно сохранилось, пережив без особого ущерба период ВОВ - сдачу города, оккупацию, кровопролитные бои по выбиванию немцев из города.

Стены здания не меньше метровой толщины из кирпича.

На самом здании была табличка, что это архитектурный памятник, по-моему 1842г. постройки.

В советское время там были казармы ракетной части.

Радом на соседней улице был комплекс одноэтажных зданий, про которые говорили, что это бывшие конюшни царских кавалеристов, в годы войны там было гестапо, а потом офицерская гостиница и гаупвахта.
Высота комнат была не меньше трёх метров, на балке под потолком крюк -  и всё время мучил вопрос - то ли гусары для лошадей его приделали ,   то ли немцы для своих нужд


Река Ингул, протекающая через середину города, представляла из себя вид небольшой речушки.
Коллекционеры собирались по выходным в фойе какого-то кинотеатра или ДК, но помнится, что кроме марок, значков и советских юбилейных рублей ничего особенного в то время не было.